Благодаря письмам, мы сегодня можем достаточно четко реконструировать не только внешнюю — фактическую — сторону жизни композитора, но и достроить всю внутреннюю часть айсберга. Ведь в письмах мы имеем дело не только с событием, но и его интерпретацией.
Однако самый достоверные сведения можно почерпнуть прямо из творческой лаборатории. Музыкальный язык достоверно передает эмоции автора, а посвящение и год написания — дают прямую отсылку к источнику переживания.
Выступая в роли детектива, я с большим интересом исследовала некоторые черты личности Бетховена. Особенно для меня ценные в связи с проектом “Музыкальные чтения” в котором я представляю программы концертов, составленных по классической литературе.
В этом посте я готова поделиться некоторыми наблюдениями.
Принято считать, что Бетховен всю свою жизнь вел непрестанную борьбу. Эта борьба шла сразу на нескольких уровнях: внешний — политический и внутренний — с собственной судьбой. В каждой биографии мы найдет умирающего Бетховена грозящего кулаком … Но кому на самом деле была адресована эта угроза? Почему для него была так важна тема революции?
Взглянем на эту проблему не с политической точки зрения, а в рамках психологической реальности личности. Что, если ценности революционного движения были внутренними потребностями Бетховена? Что, если он испытывал дефицит свободы вне зависимости от исторической реальности? Ведь и сегодня каждый из нас нередко испытывает дефицит свободы?
Парадокс заключается в том, что несвободу мы организовываем себе сами. Внешние факты только подтверждают нашу внутреннюю карту реальности. Чтобы почувствовать свободу достаточно отпустить сдерживающий механизм.
Для Бетховена борьба с внешней фигурой “тирана” — была делом его жизни. Именно на эту борьбу уходила большая часть его энергии. И именно эта борьба, выраженная в музыке, так ярко отзывается у всех “жаждущих” свободы. Неудержимая энергия, страсть, напор — все эти эмоции мы обязательно встречаем почти во всех произведениях Бетховена. Мы легко присоединяемся к этому потоку — ведь в нем высвобождается огромное количество “спрятанной” агрессии. Мы наконец-то можем ее “легализовать” — ведь цель у нас прекрасная — свобода!
Действительно, очень полезно распаковать остановленный импульс: прослушивая, а еще лучше проигрывая драматические эпизоды мы на телесном уровне соединяемся с собственными спрятанными эмоциями.
Остается только один вопрос: получаем ли мы на выходе ощущение свободы? Обрел ли его Бетховен?
Посмотрим на позднее творчество композитора. Современники не понимали поздние опусы Бетховена: его новый язык казался чем-то безобразным и неясным.
Вот как отозвалась одна из венских газет об увертюре Леонора: «Никогда еще не была написана столь бессвязная, резкая, хаотичная, возмущающая слух музыка. Резчайшие модуляции следуют одна за другой в истинно отвратительной последовательности, и некоторые мелочные идейки, далекие от какого бы то ни было намека на возвышенность (например, соло почтового рожка, по-видимому, извещающего о прибытии министра), завершают неприятное, оглушающее впечатление».
Сегодня мы наслаждаемся поздними сонатами, квартетами, 9 симфонией…
Есть ли в них борьба? Безусловно, ей отведено огромное место.
Есть ли свобода? Тоже да, и мы можем присоединиться к ней во множестве ипостасей.
Это может быть свобода от формы — 2 часть 32 сонаты.
Свобода от жанра — хор в 9 симфонии.
Свобода от гармонии — выход за пределы Венской классической школы.
Главное — что эту свободу Бетховен обрел именно в своем творчестве. Как же политическая составляющая? Бетховен нашел способ примириться и с ней — написав ряд опусов для сильных мира сего. Эта была торжественная музыка, внешняя, объективная.
Где же подлинные чувства? Конечно, в новаторских произведениях.
Поразительно то, что Бетховен настолько ярко слышал свою новую музыку, что ему даже не требовался для этого слух. Еще в молодости он начал терять слух, и с годами пришла абсолютная глухота. Эта ужасная болезнь, особенно тяжелая для композитора, стала причиной постоянной борьбы на “втором” фронте: с собственной судьбой.
Именно так, сам Бетховен, описывает содержание знаменитой темы 5 симфонии — Темы Судьбы: “так судьба стучится в дверь”. Для Бетховена его телесный недуг был символом злого рока. Долгие годы композитор страдал от тяжелых заболеваний, и даже на смертном одре не оставлял намерения бороться с судьбой. Принесла ли эта борьба свои плоды? Возможно она продлила его жизнь: больной исправно применял все те примочки и ванночки, которые прописывали ему доктора.
А как же его душевное здоровье? Как на нем отразилась эта гипер стратегия борьбы за свободу? Кому принадлежало сердце композитора? Всю свою жизнь Бетховен прожил холостяком. Его личному счастью помешала все та же несвобода: на этот раз в рамках оказалась его возлюбленная.
Аристократическая семья не дала согласие на брак с музыкантом. Долгие годы ожидания не принесли успеха. Бессмертная возлюбленная осталась недостижимым идеалом в жизни. Но обрела множество воплощений в творчестве.
Бессмертные лирические образы в творчестве Бетховена служат источником любви: внутренним неиссякающим источником женственности и красоты. В нем отразились множество лирических тем: от знаменитой фортепианной миниатюры К Элизе (музыкальный портрет первой возлюбленной, тоже “недоступной” аристократки), до пасторяльной музыки в симфониях. Именно из этого бесконечного источника Бетховен черпал силы: отсюда родился призыв в финале 9 симфонии “Обнимитесь миллионы” — его энергия любви расширилась до Вселенского масштаба.
Многие литературные образ
ы отражаются как в зеркале в музыке Бетховена. Вспомним Лизу из Дворянского гнезда Тургенева. Она играла сонаты Бетховена и через эту музыку мы можем увидеть внутреннюю карту личности героини. Об этом в следующем посте из серии: “Психологический портрет”.
